Финалистка шоу «Пацанки» Софья Кульгавая: «Женственность — это не то, что снаружи, а то, что внутри»

Какой ты была до «Пацанок»?

Наверное, стоит начать с того, что «Пацанки» для всех — это шоу, куда приходят девочки, ну, знаете, «проблемные»: наркотики, алкоголь, вот это все, что школьные психологи называют девиантным поведением. Так вот я — противоположность этому описанию. Я хорошо училась, закончила 11 классов, поступила в техникум, занималась спортом.

Ух ты, каким?

Два года занималась легкой атлетикой, три года дзюдо и шесть лет вольной борьбой.

А как ты выглядела?

Долгое время меня мать заставляла носить то, в чем она меня видит: сама выбирала мне одежду, мое мнение при покупке вещей не особо учитывалось, меня не спрашивали, что мне нравится или, наоборот, не нравится, не было такого. В какой-то момент я начала от этого уходить. Сейчас вот ношу только то, что мне нравится. А нравятся мне вещи унисекс. Я и сейчас сижу в мужских джинсах. Они четкие!

И вот, мне кажется, мы и подошли к вопросу: почему и как ты оказалась на шоу?

Как я и говорила, внешне и со стороны я — противоположность тем девчонкам, которые приходят на шоу. С поведением у меня всегда все было идеально. Даже слишком. Причина — очень жесткое воспитание в семье и обучение в кадетском классе. Я контролировала себя до такой степени, что в какой-то момент разучилась чувствовать сама и понимать чувства окружающих меня людей. Я была ежиком, но иголки у меня были не только снаружи, но и внутри.

Как ты вообще решилась принять участие в шоу?

Решиться было очень тяжело. Хотя мне довольно часто советовали подать заявку на проект. Ну, знаете, из-за вот этого моего вайба. Я, конечно, всегда отнекивалась. Но тут я как-то рассказала историю про своего брата (в детстве Софью изнасиловал ее двоюродный брат. — theGirl). И когда мой собеседник — в очередной раз — сказал про «Пацанок», у меня в голове будто что-то перемкнуло, и я подумала: «Да пофиг!» Конечно, была уверена, что заявку какой-то девочки из Ангарска никто не заметит, но я вроде как попыталась. Я написала письмо. А на следующий день мне ответили. И пошло-поехало.

Что тебя больше всего поразило в проекте?

Что он изнутри оказался совсем не таким, как снаружи. Зрители думают, что самый движ идет на испытаниях. Но это не так. Проработка как раз идет между ними. С нами много занималась Любовь Анатольевна (Любовь Розенберг — российский гештальттерапевт, психолог проекта «Пацанки». — theGirl), и сами девочки тоже много общались друг с другом.

Что было самым сложным?

Для меня были сложные седьмая и восьмая недели. Седьмая — это неделя женственности, когда у меня брат приезжал, и восьмая — родительская. Это было для меня переломным моментом.

Переломный момент был и на 12-й неделе, когда мы все ездили по домам. Мне нужно было встретиться с братом, первый раз поговорить с ним об этом, увидеть реакцию остальных родственников. Нужно было пойти в Следственный комитет, написать заявление. Было очень тяжело.

Ну и само существование в этом вакууме, будто в аквариуме. Ты ограничен: есть редакторы, врачи и девочки — всё. С остальной съемочной группой запрещено общаться, телефонов нет. Чем только себя не занимаешь: те, кто книги сроду не читал, начали читать, потому что уже сходишь с ума. Сложно с самим собой существовать наедине.

Какие главные изменения произошли с тобой по ходу проекта и как ты их почувствовала?

В моменте ты изменения не чувствуешь, только потом, когда оборачиваешься. Мне девчонки начали говорить, что у меня даже лицо поменялось. До этого [шоу] у меня было жесткое лицо, а стало… мягче (Cмеется.) Я еще тогда подумала: «Что за бред?» А вот сейчас вот я смотрю, например, нарезки какие-то мне попадаются, и я реально вижу эту разницу.

Я становилась сдержаннее, а раньше я была импульсивной, даже можно сказать — взрывной. Меня даже отчитывали из-за этого преподаватели на выгонах, мол, почему вы так общаетесь со всеми грубо, а я в тот момент даже не понимала, о чем они.

И говоря о ситуации с братом… Я привыкла жить с чувством, типа, ну было, что уж теперь, со многими случается, и ничего, живут нормально. Конечно, я понимала, что это большая проблема и она портит мне жизнь, но все равно закрывала глаза. На проекте все изменилось. И вот на 12-й неделе, когда я поговорила с братом, я неожиданно поняла, что мне стало легче.

Если раньше я могла рассказать это только очень близким своим друзьям, а из взрослых никто не знал, то когда я написала заявление [в Следственный комитет], я это все выложила и как будто реально избавилась. Никогда не верила в «Проговори, избавишься, станет легче…». Ну что за бред? А сказала — и реально стало легче.

Сейчас я прошла полиграф, прошла очная ставка, допросы. Остается ждать результатов моего полиграфа и заседания, чтобы закрыть эту ситуацию.

Какие изменения произошли легче, а какие казались вообще невозможными?

Я уже говорила, что мне было сложно понять, что я чувствую и что чувствуют люди, которые рядом со мной. Я не верила, что этому можно научиться или как-то вернуть это мне. Тем не менее уже в середине проекта мне сказали, что я открываюсь, теперь надо работать над женственностью. И вот тут я уже: «Ну это точно нет».

Я восприняла это в штыки, потому что для меня женственность — это не про внешность. Как оказалось, в целом я была права. Но когда ты открываешь эту женственность внутри себя, ты становишься спокойнее, мягче и разрешаешь себе внешние изменения, например, надеть что-то открытое или начать пользоваться косметикой. Женственность стала для меня суммой всех изменений на проекте.

Как изменилась твоя бьюти-рутина, какой она была до проекта и какой стала сейчас?

До проекта я ничего не делала. Голову помыла, причесалась. На выпускные, в 9-м и в 11-м классах, меня красили. В 11-м классе на меня даже платье надели. Правда, я его 30 минут поносила и переоделась обратно в джинсы.

Сейчас я стала больше ухаживать за волосами, так как у меня новый цвет. Мне нравится пробовать разные косметические штучки. Если бы до проекта я сказала: «Фу, это точно не для меня!», то сейчас я говорю: «А это тут у нас что? Давайте попробуем!» Я раньше, кстати, всегда думала, что косметика — это как-то сложно, что ли. А когда на проекте познакомилась с SHU, удивилась, насколько это, оказывается, просто. И прикол в том, что почти все средства — многофункциональные, можно и так пользоваться, и эдак. И будто бы нельзя что-то сделать не так или ошибиться, а, наоборот, хочется попробовать, как подойдет именно мне.

Это, наверное, странно прозвучит со стороны, но именно SHU помогли мне понять, что мне нравится естественность. Нравится то, как я выгляжу. Природа наградила, мама с папой постарались. (Cмеется.) Так что для меня косметика — это про то, чтобы что-то подчеркнуть, а не исправить.

Ты теперь амбассадор бренда SHU. Как это произошло?

Амбассадорство мне дали на финале, когда вручались серебряные броши. Выходят и говорят: «SHUмная леди». Я думаю: «Влада, что ли?» И объявляют: «Софья». Я думаю: «О, Соня (Григорьева. — The Girl), молодец!» Сижу, хлопаю. Но нет, Софья Кульгавая. Когда я шла, думала: «Еще раз прочитайте, у вас точно там моя фамилия?»

Это одновременно и приятно, и очень огромная ответственность. Я начала как-то по-другому на себя смотреть.

У тебя, наверное, появились любимые продукты SHU?

Да, мой любимчик — карандаш-помада для губ VIVID ACCENT. Если бы мне до проекта сказали, что я буду красить губы, я бы сказала: «Да вы гоните!» А сейчас он у меня постоянно в кармане. Мне нравится, что и цвет не яркий, и губы на морозе не обветриваются. И краситься очень удобно!

Сейчас проект закончился, у тебя есть новая ты. Как ты собираешься использовать навыки, полученные на проекте?

Я пытаюсь восстановить хорошие отношения с мамой и с младшим братом. Много общаюсь с близкими. Это не всегда легко, потому что они помнят меня прежнюю и ведут себя как тогда, а я уже другая. Мы садимся, разговариваем, обсуждаем. Со всеми по-разному, с кем-то перестали общаться.

Еще я поняла, чем хочу заниматься. Хочу стать режиссером, что-то придумывать. Когда меня спросили на проекте, что мне нравится, я ответила, что если бы у меня была возможность построить свою планету, создать человека, примерить на себя роль божества-создателя, я бы это сделала. Так что я хочу создавать свои миры, снимать кино, ставить спектакли. У меня есть этот запал, я думаю, он не пропадет.

Что для тебя теперь значит представлять бренд SHU и какие ты идеи хочешь воплотить?

Это огромная ответственность, и мне очень приятно, что из всех девчонок выбрали меня. Я думаю, что это очень хороший фундамент для чего-то дальнейшего. Главное, что с помощью SHU я могу донести свои мысли до множества таких же девчонок, как я, вдохновить их своим примером.

Я хотела бы показать другим, что проблемы решаемы, даже если на проект не попасть. Всё в твоих руках, каждый пишет свои истории сам. Я не хочу менять свое прошлое, просто можно взять в свои руки будущее.