Победитель конкурса фанфиков: «Реальные пацаны» в Хогвартсе

Северус Снейп сидел в своей аудитории и, подперев голову руками, старался не завыть в голос. А ведь когда-то он искренне считал, что ничего хуже «золотого трио» с ним случиться уже не может. Если бы он тогда знал, что на его голову свалится «русская четверка», состоящая из трех оболтусов и беспардонной мамаши одного из них!

Чтобы обучать этих четверых, которые по-английски могли сказать разве что «хеллоу», «гамбургер», «кока-кола» и «сенькью», Северусу и всему педагогическому составу приходилось перед парами пить зелье полиглотства. Для этой четверки были введены отдельные занятия на русском языке, но даже это не помогло!

Северуса передернуло от воспоминания о том, как один из трех «вьюношей», молодой человек со странным русским именем Vovan, впервые увидел боевую искру, вылетевшую из волшебной палочки. Глаза парня округлились, а на губах застыла настолько идиотская улыбка, что Северус всерьез начал подумывать над тем, чтобы отвести его к мадам Помфри.

— Класс! — восторженно выдохнул рыжий Toxa и, ткнув застывшего друга в бок, театральным шепотом спросил: — Как думаешь, можно будет выкупить у профессора эти штуки и продать подороже?!

— Совсем сдурел, охламон?! — возмутилась простоватого вида дама, сидевшая позади Тохи, и отвесила ему смачный подзатыльник.

Северус не совсем понял, что такое «охламон», но проникся к ней уважением.

— Теть Марин, ну чего Вы! — обиженно засопел тем временем Тоха, потирая ушибленное место.

— Думать надо! — менторски подняла указательный палец вверх Марина. — Волшебство не продается!

Уважение Северуса уже переросло в симпатию, как вдруг...

— Кому оно здесь надо?! — продолжала женщина. — Тут этого добра на каждом углу, как у дурака фантиков! Лучше давайте профессора продадим! Нудит-нудит, второй час, а не понятно ни черта!

Тут-то Северус и понял, как сильно он влип. Каждый урок превращался в балаган.

Даже когда Снейп попытался поставить их в пары и отработать боевые заклинания, четверка с хихиканьем начала... фехтовать! Сколько он не пытался призвать этих «русских мушкетеров» к порядку, его не слушали.

— На вас инвентаря не напасешься, — буркнул Северус в конце занятия, скорбно глядя на четыре переломанные волшебные палочки, сиротливо валяющиеся в стороне.

— Не сердись, Снейпушка! — хохотнула Марина, панибратски похлопав профессора по плечу.

«Снейпушка» закатил глаза и тихо застонал.

— Коль, починишь? — спросила Марина у сына.

— Ма, у меня скотч в комнате был, — отозвался он. — Щас сбегаю!

— Какой еще скотч?! — взвыл Северус, у которого данное слово ассоциировалось исключительно с крепким шотландским напитком.

— Вы че, профессор?! — возмутился в ответ Вован. — Скотч — это волшебное русское изобретение, с помощью которого можно починить че хошь!

Колян кивнул в подтверждение этих слов, вылетел из аудитории и через пять минут вернулся назад.

— Скотч не нашел, — силясь отдышаться, прохрипел парень. — Во!

С этими словами он помахал над головой каким-то тюбиком.

— Ты че, совсем?! — Марина выхватила тюбик из рук сына.— Зачем супер-клей приволок, малахольный?! Приклеишься еще ладошками к палочкам этим и будешь так ходить!

— Круть! — мечтательно сверкнул глазами Тоха — А если все четыре палочки к ногтям приклеить, получится Росомаха!

Парень вдруг развернулся, заулюлюкал и стал размахивать руками, подражая то ли Джеки Чану, то ли Брюсу Ли. Четыре пары глаз уставились на рыжего, как на идиота, заставив того стушеваться.

Поняв наконец, что все идет наперекосяк, Северус страдальчески закатил глаза и щелкнул пальцами, заставив палочки испариться.

— Урок окончен! — буркнул он, скрестив руки на груди

— Ты че, обиделся, профессор?! — Марина уперла руки в боки. — Так палочки ж — ерунда! Вот если бы с мальчишками чего случилось, ты б от меня по всему вашему Огварзу бегал!

— Хогвартсу, мам, — подсказал Коля.

— И по нему тоже! — повысила голос женщина.

— О боже! — Снейп поднял глаза к небу, после чего круто развернулся и вышел из аудитории, а в спину ему неслось насмешливое:

— Надо же, какой чувствительный! Тоже мне, АристоХрат аглицкий!

***

Снейп тряхнул головой, отгоняя воспоминания, и залпом выпил зелье полиглотства: очередное занятие вот-вот должно было начаться. Едва он, морщась от горького привкуса на языке, убрал склянку под стол, дверь распахнулась и в аудиторию, радостно скалясь, влетела Марина:

— Хеллоу, профессор!

— Hello, — безнадежно вздохнул Снейп и вопросительно кивнул на пустые парты.

— Ща придут! — махнула рукой женщина и села прямо перед преподавательским столом.

Прошло пятнадцать минут, в течение которых профессор вынужден был слушать про тетю Зину и ее буренку Зорьку — рекордсменку по удоям, дядю Веню-тракториста и бабу Витю — соседку из деревни.

— Может, все же Витя — это дедУшка? — не выдержал наконец Снейп. Он плохо разбирался в русских именах, но из книг точно помнил, что это мужское имя.

— Витя — это бабУшка, — отрезала Марина, подражая профессору, — Виталина Витальевна. Ой, а какие у нее соленые огурчики! Пальчики оближешь!

Когда Снейп готов был уже забыть о манерах и спрятаться под стол от бесконечной трескотни, дверь вновь распахнулась, впуская в аудиторию перепачканного сажей Тоху.

— Ты где это так ушлепался, порося?! — изумилась Марина, вскакивая с места.

— Теть Марин, я там это... — рыжий неопределенно махнул рукой, — нашел амулеты по-дешевке, скупил их, а они ка-а-ак шарахнут! Я теперь во че могу!

Парень зажмурился, поднялся в воздух и... завис под потолком.

— А ну спускайся оттуда, заполошный! — взвыла Марина и с укором посмотрела Снейпа, у которого вдруг начал дергаться глаз.

— О боже.. — в который раз повторил профессор и направился к выходу из аудитории, бросив:

— Простите, мэм, у меня дела!

— Знаем мы твои дела! — Марина выразительно похлопала профессора по животу. — Опять хомячить пойдешь !

— Не хомячить, а снимать стресс! — рыкнул тот. — А вы тут разбирайтесь, как хотите!