В кинотеатрах 4 сентября выходит драматический триллер «Вниз» о молодоженах, которые спешат на самолет на Мальдивы, но неожиданно застревают в лифте. Вместе с ними там оказывается загадочный незнакомец, который, как вскоре выясняется, знает о паре какую-то тайну.
Роли в картине исполнили Егор Крид, Анфиса Черных и Игорь Миркурбанов. Анфиса рассказала в интервью theGirl, как проходили съемки в замкнутом пространстве и какие отношения у нее сложились с Егором Кридом, поделилась ожиданиями от релиза картины, а также порассуждала о плюсах и минусах кинопроизводства.
Анфиса, в первую очередь расскажи, пожалуйста, о съемках фильма «Вниз». Действие разворачивается в замкнутом пространстве. Как это снимали? Было ли сложнее, чем обычно?
На самом деле, прочитав сценарий… Ну, да, было понятно, что нам нужно будет взять сложный градус, но в целом, технически, я подумала, что это будет довольно легко, потому что всего три артиста, мы в декорациях 3 на 3 метра, не обременены погодными условиями, от которых зачастую зависим, когда снимаем натуру. Также у нас нет каких-то огромных сцен с массовкой, что часто усложняет процесс.
Я подумала, что это будет довольно просто. И как же я ошибалась, мои ожидания не сошлись с реальностью, это действительно было сложно. Во-первых, практически все кино мы снимали в лифте, и совершенно не было никакого переключения, даже эмоционально — мы не могли абстрагироваться, переместившись в другую локацию.
То есть этот накал набирал обороты, пока мы находились в одном пространстве, довольно замкнутом, и по факту я могу сказать, что да, это сложнее, чем обычно, потому что нам в какой-то момент казалось, что мы все будто в реалити-шоу, и непонятно, все ли выживут, и все ли дойдут до финала.
Что больше всего запомнилось со съемок «Вниз»? Может, были какие-то казусы или опасные ситуации?
На самом деле, все кино мне очень запомнилось, и казусов, и опасных ситуаций было огромное количество, но хорошо, что все хорошо закончилось, потому что как герои в кадре были на грани, так и мы. Артисты и съемочная группа зачастую были на грани, во-первых, из-за того накала, который только рос, во-вторых, технически мы постоянно находились в режиме столкновения со сложностями и зачастую боролись с форс-мажорными обстоятельствами.
Были ли импровизации актеров, которые в итоге остались в финальном монтаже?
Импровизаций было довольно много, хоть мы и шли по сценарию. Я не могу сказать, что мы прямо кардинально переписали или поменяли историю, но вообще на протяжении всего процесса у нас происходило сотворчество, и мы были в режиме обсуждения.
То есть понятно, что у нас был заданный вектор, которому мы следовали, но всегда и Мариус, и Егор, и я, и Игорь Миркурбанов, мы все находились в непрерывном диалоге, обсуждали, как нам повысить градус напряжения, понизить, как прийти к какой-то синергии, к консенсусу. То есть, на самом деле, это все одна сплошная импровизация, но в рамках заданного сценария, конечно же. Очень многие наши ситуативные придумки, которые родились в моменте, ты сможешь увидеть в нашем кино.
Съемки в ограниченном пространстве всегда трудны — как удалось сохранить динамику и напряжение?
Мне кажется, это в основном держится на актерах. Хотя технически у нас много трюков, мы старались развить эту историю, очень много разговаривали о том, куда мы идем, как движемся, как повышаем этот градус, какие в этот момент у героев происходят переосмысления, переоценки, как они начинают свой путь, в каком состоянии они оказываются в моменте, что происходит по итогу.
Мы бесконечно рассуждали на площадке о том, почему-то или иное происходит с героями и вообще, почему оно происходит с людьми, как реагировать на какие-то такие события, совсем не повседневные. Ведь тот катарсис, который случается с нашими героями, он ну очень высокого градуса, и поэтому, пока мы делали кино, мы рассуждали, задавались этими вопросами, пытались разобраться в том, что есть зло, что есть добро.
И, собственно, мне кажется, единственный способ, которым можно удержать градус и поддержать эту динамику — это просто честный разговор со зрителем, который мы попытались совершить посредством своей работы.
Что оказалось труднее: технические ограничения или эмоциональная нагрузка?
Сложно и то, и то, а в тандеме это вообще дает вау-эффект. Да, мы действительно одолели очень большие трудности.
Какие отношения на съемках у вас сложились с Егором Кридом? Какое впечатление он на тебя произвел?
С Егором у нас сложились прекрасные отношения. Мы на протяжении всего пути друг друга очень поддерживали. Мне кажется, если бы этого не случилось, то нам было бы сильно тяжелее работать, потому что мы действительно нашли общий язык и как-то подхватили друг друга, подбадривали и во многом помогали.
То есть мы не давали друг другу порой скатиться в какое-то отчаяние. Он меня очень многому научил, и впечатление у меня о нем самое наилучшее, потому что я действительно в восторге от его подхода к работе, от того, насколько он перфекционист, профессионал, как он включается во все, что делает, берет в оборот все детали и с огромным вниманием относится к процессу.
В одном из интервью ты говорила, что в жизни — амазонка. А как бы ты вела себя в ситуации, показанной в фильме «Вниз»? Что-то изменилось бы по сравнению с поведением твоей героини?
Очень сложно говорить какие-то сослагательные формулировки, как бы я себя проявила в той или иной ситуации, но мне кажется, какие-то реакции могли бы быть идентичные у меня с моей героиней. Какие-то были бы, конечно же, совершенно другие, но это такой кульминационный момент, в котором я не знаю, как я бы себя повела, честно, потому что все-таки героиня моя другая, соткана чуть иначе, при том, что я считаю ее довольно сильным человеком и волевым, это особенно под конец раскрывается.
Не знаю, я не могу сказать, как бы я себя повела в предлагаемых обстоятельствах этой картины, потому что они настолько мощные, что погрузись я в них сама, как Анфиса Черных, неизвестно куда отстрелила бы рогатка.
Ожидаешь ли ты, что «Вниз» станет прорывом в твоей карьере? Все же главная роль, фильм крупной студии, потенциальный хит.
Ну, не буду скрывать, что, конечно же, у меня есть такие ожидания, но больше всего мне хочется думать, что мы это все делали не зря, и что это кино тронет много сердец. В этом ключе, конечно, я потенциально рассчитываю на какой-то прорыв, потому что, действительно, мы делали кино с огромной отдачей и вкладывали туда очень много сил, здоровья. Ну и если это станет хитом, конечно же, будет здорово. Мы очень старались.
Есть ли для тебя отличия в работе над картинами независимых компаний и таких гигантов, как Централ партнершип?
Нет, ну безусловно, «Централ Партнершип» — это глыба и гигант, и работают они очень круто, и действительно это здорово, что в моей карьере случаются такие моменты. Но если говорить про меня как актрису, я вообще, в принципе, заходя в кадр, стараюсь делать все, что что я умею в наилучшем виде, вне зависимости от того, снимаюсь ли я в студенческой работе, либо же в фильмах каких-то крупных компаний. Моя позиция такова, что если делать, то хорошо, где бы ты ни делал и с кем бы ты ни делал.
Ты называла своей самой значимой работой роль в фильме «Географ глобус пропил». Что-то изменилось к настоящему моменту?
С того момента, как «Географ» вышел на экраны, и его увидел зритель, прошло много времени, и в моей карьере было много джампов, и внутренних побед случилось немало.
Но я считаю, что все-таки есть какой-то маркер зрительской оценки. И если для зрителя это кино считается до сих пор самым важным и главным, ну, наверное, так и есть, потому что мы работаем для зрителей. А для меня самой было много моментов, которые, я считаю важными, прорывными и значимыми.
Судя по твоим соцсетям, ты большой любитель попутешествовать. Есть ли еще места, которые хотелось бы посетить?
Да, конечно же, я та еще путешественница, но одно дело, когда ты путешествуешь в формате личного досуга, другое — в качестве телеведущей, и это крайне энергозатратный процесс, когда ты посредством своей работы подключаешь зрителя, даришь ему впечатления, обозреваешь ту или иную страну, местность.
Я очень хочу поехать в Америку, потому что за всю свою жизнь и за все годы своей карьеры тревел-ведущей я так туда и не добралась. Мне просто интересно, потому что у меня огромное количество друзей там бывало, и у всех очень разные отзывы. Ну и вообще, в принципе, есть в мире точки, до которых я еще не добралась, и было бы здорово там побывать. Но Америка — это такой поинт, который мне бы хотелось реализовать в ближайшее время.
Что из всех путешествий запомнилось и впечатлило больше всего и почему?
Впечатлений такой вагон, что я даже не смогу его сейчас выразить словами. Запомнилось очень много чего. Я действительно побывала в огромном количестве удивительнейших мест, куда хочется вернуться, и в каждом месте есть какие-то свои особенности. Все зависит от того, какие у тебя задачи, какое у тебя настроение. Мир настолько огромный и разнообразный, что его познавать и познавать.
Что для тебя самое приятное и важное в актерской работе? А что самое неприятное и сложное?
Самое приятное и важное, наверное, то, что наша профессия учит нас жизни. То есть, действительно, порой благодаря своей работе я могу превентивно изучить какие-то человеческие процессы, а иногда мои жизненные процессы перетекают в работу, и даже если в жизни происходит что-то, что мне не нравится в моменте, у меня есть невероятный, фантастический способ это сублимировать, более того, углубиться в это и прожить.
Наша профессия настолько про жизнь, настолько про людей, она настолько живая и необъятная с точки зрения этих психологизмов, что, наверное, самое важное — это то, что мы как никто способны сталкиваться с человеческой природой, изучать ее и, собственно, транслировать ее.
И, конечно же, самое приятное, когда это погружение в человеческую истину и умение отображать ее трогают зрителей, и в их жизнях начинают происходить какие-то изменения, когда они настолько подключаются, видя тебя на экране… ну, не тебя, а твоего героя. И их это подталкивает на какие-то помыслы с точки зрения их жизни.
Еще самое приятное, если брать категорию процесса, это когда ты забываешь о том, что у тебя есть какие-то задачи, забываешь, что находишься в моменте производства. Можно это назвать какой-то магией, когда все сходится в невременье. И вот бывают такие сцены, когда ты понимаешь, что становишься участником какого-то фантастического акта и даже забываешь, как тебя зовут. Я называю это ошеломляющими моментами вне времени, когда тебя посещает какая-то общая синергия, которая выводит за рамки человеческого бытия.
Ну, а самое неприятное и сложное в нашей работе, это, конечно же, ждать, причем это такое довольно широкое понятие, оно распространяется и на ожидание своей роли, и обстоятельств, и ожидание, когда тебя позовут в кадр. Мы очень часто вынуждены чего-то ждать, и иногда себя самих.
Неприятные и сложные — это, конечно, какие-то технические моменты, которые неотъемлемы. Кино — это всегда борьба с обстоятельствами, и, к сожалению, порой они складываются неблагоприятным образом, а мы работаем с тем, что есть. Да, бывают сложности, которые так или иначе приходится преодолевать.