Признайся, ты думаешь, что аграрное образование — это что-то вроде «трактор, поле, скучновато, мимо»? Тогда читай этот текст до конца. Потому что с такими преподавателями образование — это больше, чем просто зачеты. Никаких зубрежек и скучных лабораторных работ: они проводят квесты в полях, устраивают батлы на защитах, не просто читают лекции, а вовлекают, вдохновляют и превращают учебу в шоу, в котором хочется поучаствовать здесь и сейчас.
Выучить анатомию — это как выучить иностранный язык с нуля
Знакомься: Николай Вячеславович Зеленевский. Преподает в Санкт-Петербургском ГУВМ на кафедре анатомии животных.
Он воспитал не одно поколение врачей-ветеринаров, ученых, редакторов журналов и даже будущих деканов — профессор с научной биографией длиннее, чем список фильмов Marvel. Преподает с 1976 года, руководит научной школой, защитил десятки диссертаций и не устает вдохновлять.
— Выпускники нашего университета получают сразу две ключевые специальности: ветеринарный врач широкого профиля и ветеринарно-санитарный эксперт. Первая дает навыки диагностики, лечения и профилактики серьезных заболеваний, включая те, что могут передаваться от животных человеку.
Вторая — экспертизу продуктов животного и растительного происхождения. Наши специалисты умеют проверять качество еды: от яблок и меда до красной и черной икры. Это работа на стыке медицины, биологии и безопасности: именно ветеринарные врачи не допускают попадания опасных продуктов в магазины.
Анатомия — основа основ. Обычно со старта говорю студентам: «Врач, не знающий анатомии, не только бесполезен, но даже вреден». За три семестра ребята осваивают более 10 000 терминов, это почти как выучить иностранный язык с нуля. Мы учим анатомию на русском, латинском, а часть терминов — на греческом.
Как проходят наши занятия? Форматы разные: очное, вечернее, заочное обучение. На лекциях используем мультимедийные презентации, демонстрируем динамику органов, а не только статичные изображения. Практикующие врачи проходят у нас мастер-классы, участвуют в деловых играх.
Например, мы показываем студентам, как сделать лимфатические сосуды видимыми с помощью специального раствора и как потом изучать их на современном томографе. Это позволяет увидеть то, что невооруженным глазом заметить невозможно. Наши методики, кстати, изучают преподаватели вузов из Казахстана и Белоруссии.
Наша школа анатомов существует более 70 лет. Мы изучаем анатомию сердечно-сосудистой системы животных, и домашних, и диких. За последние годы — анатомию рыси, сейчас — соболя. В нашем вузе серьезная биологическая база, с которой выпускник может дальше идти как в науку, так и в самые разные сферы — от хозяйств до НИИ.
Какой орган лучше всего описывает процесс преподавания? Я бы выбрал два. Первый — головной мозг. Он позволяет запомнить и связать огромное количество информации. Второй — сердце. Оно помогает преподавателю принять решение, особенно когда студент волнуется, забывает, путается. Есть у нас поговорка: «На отлично анатомию знает Создатель, на хорошо — два профессора, на удовлетворительно — все остальные. А студенту остается только стараться».
Если бы я захотел прочитать лекцию о любом мифическом существе, я бы выбрал кентавра. Это существо требует знания сразу двух анатомий — человека и лошади. А лошадь, поверьте, совершенно особенное животное! У нее по одному пальцу на каждой конечности, она может спать стоя, не тратя энергию мышц. Дышит только через нос — и даже насморк для нее может стать критичным. Видит почти на 360°. Совокупность ее способностей — сверхчеловеческая.
За последние 20 лет морфология шагнула далеко вперед. Если раньше основным методом было ручное препарирование, то сегодня активно используется МРТ, КТ, электронная микроскопия. Живой организм — уникальное создание! Почти 50 лет я изучаю анатомию и до сих пор не перестаю удивляться: от амебы до млекопитающего — все устроено гениально. Анатомия сложна своей простотой — и в этом ее красота.
Мед, ульи и харизма
Знакомься: Алексей Сергеевич Попеляев. Преподает в Алтайском ГАУ на биолого-технологическом факультете.
Он не просто обучает пчеловодству, он им живет. Именно поэтому лекции Алексея Попеляева — это не PowerPoint под диктовку, а кладезь бесценных инсайтов. Кстати, у Алексея есть сертификат медового сомелье — таких в Алтайском крае всего двое!
— Пчеловод — это не просто «любитель с ульями». Это специалист, который управляет всей технологией производства продуктов пчеловодства, понимает биологию насекомых, знает все про их содержание и умеет организовать работу пасеки. Он как минимум разбирается в двух ключевых темах: биологии пчелиной семьи и племенной работе.
Без знаний по биологии невозможно понять, как развивается пчелиная семья и как формировать новые семьи. А племенная работа — еще сложнее. Спаривание пчел происходит в воздухе, контролировать этот процесс сложно. Мы, например, используем методы искусственного осеменения под микроскопом (метод селекционно-племенной работы в пчеловодстве).
Работать приходится в изоляции. Случные пункты (куда завозят маток и трутней) устраивают в местах, где в радиусе 25 км нет других пчелиных семей. Это связано с тем, что матки и трутни улетают от пасеки. Подобный процесс требует серьезной подготовки — без фундаментального образования здесь не обойтись.
Занятия проходят в разных форматах. На лабораторных и практических занятиях, в том числе выездных, студенты не просто переписывают методички. Мы выполняем реальные задания. На лекциях стараюсь почаще приводить примеры из практики — глаза у студентов загораются.
Например, могу спросить: как пчела спускается с рамки до дна улья — слетает или спрыгивает? Вопрос кажется простым (но только кажется) — ответ порой ищут неделю. А когда студенты сами делают что-то руками — проводят бонитировку, работают за станком для искусственного осеменения, — им уже хочется двигаться дальше, изучать глубже. Это и есть вовлеченность.
Чему человек может научиться у пчел? Многому! Они существуют миллионы лет, видели динозавров. Они живут в идеальной системе — без планерок и приказов, и каждый знает свое дело. Это высшая форма эволюции. Даже Петр I изучал пасеки и рекомендовал знати ходить к ульям наблюдать за пчелами. Они почти не зависят от человека — кроме лечения отдельных болезней. Все остальное делают сами, организованы лучше нас.
Порой вроде бы работаешь по привычной схеме, а пчелы вдруг ведут себя иначе. Например, весной активно растет расплод — и вдруг матка прекращает сеять. Почему? Через пару дней понимаешь: погода изменилась, нет взятка, пришли холода. Пчелы чувствуют природу и «предсказывают погоду» раньше человека. Наблюдая за ними, начинаешь по-другому воспринимать окружающий мир — подстраиваться, корректировать работу.
Еще студентом я «заразился» этим ремеслом — пчелы просто не отпускают. Пчеловодство заставляет думать, потому что здесь не ты диктуешь правила — ты подстраиваешься под них.
Тем, кто до сих пор считает аграрное образование скучным, я бы сказал: ребята, все уже давно не так, как было 20 лет назад. Все цифровизировано: коров доят роботы, поля пашут тракторы без водителя. Это профессии будущего. Что касается пчеловодства — здесь тоже много строится на технологиях. Например, раньше, чтобы откачать тонну меда, пчеловоду нужно было вручную работать трое суток. А сейчас на передовых пасеках за сутки благодаря специальному оборудованию откачивают по 2–3 тонны — при том же количестве рабочих рук.
Мой совет, запечатанный в баночке меда для будущих первокурсников: «Трудитесь как пчелки — и все двери откроются».
Фитопатология: превращаем микроскоп в портал и «мониторим» из космоса
Знакомься: Анна Петровна Шутко. Преподает в Ставропольском ГАУ на кафедре молекулярно-генетических исследований и селекции растений.
На ее занятиях лаборатория превращается в центр диагностики, а микроскоп — в самую настоящую машину времени.
— Мы шутим со студентами: если бы про наш предмет снимали фильм, это точно был бы детектив! Главный вопрос: «Кто совершил преступление против растения?»
Агроном по защите растений — это фактически врач для них. Основа его деятельности — фитосанитарная диагностика болезней, вредителей, сорных растений и других вредных организмов. По факту диагностики назначается «лечение». Дипломированный специалист в нашей области знает фитопатологию, энтомологию, гербологию, физиологию и иммунитет растений, методы фитосанитарного мониторинга и прогноза развития вредных организмов и так далее. Это работа для настоящего профессионала.
Когда студенты впервые видят под микроскопом настоящие фитопатогены (организмы, которые вызывают заболевания растений) — это неподдельное удивление на лицах ни с чем не перепутать! Например, рассматривают под микроскопом развитие мучнистой росы — а там буквально «взрываются» капсулы с миллионами спор. Похоже на фейерверк. Очень зрелищно!
Еще 20 лет назад состояние растений проверяли только вручную: ученые с сетками и планшетами часами обходили поля, собирали образцы и записывали наблюдения. Это занимало недели и требовало огромных усилий. Сегодня у агронома по защите растений есть цифровой инструментарий для дистанционной работы в виде мониторинга методами космической съемки и съемки с использованием беспилотных летательных аппаратов. Это, с одной стороны, облегчает работу, с другой — требует дополнительных компетенций, нужно уметь управлять технологиями.
Практика в нашем деле — прежде всего. Приведу пример из фитосанитарного мониторинга: пораженный фузариозом подсолнечник легко узнать — его корни буквально «снимаются чулком». Такое невозможно показать на сухом гербарии — только в поле.
Почему одни растения болеют, а другие нет — до конца не ясно. Иногда им хватает прочной кожицы листа, иногда запускаются сложные процессы защиты на клеточном уровне. Мы называем это иммунитетом растений — и он может проявляться по-разному.
Три факта, которые стоит знать о нашей профессии. Вредные организмы способны менять ход истории. Например, из-за фитофтороза в Ирландии в XIX веке погиб урожай картофеля, начался голод и массовая эмиграция. Второе: потери урожая от вредных организмов в мире ежегодно превышают 30 % — защита растений остается ключевым направлением для продовольственной безопасности.
Третье — наша профессия открывает выпускнику множество дорог: от работы в хозяйствах и службах контроля (Россельхозцентр, Россельхознадзор) до науки и преподавания. Специалистов ждут и агрохолдинги, и исследовательские институты. А еще добавлю: аграрная наука сегодня — это генетика и молекулярная биология, биохимия и физиология, микробиология, современные биотехнологии и цифровой инструментарий! Будущее у нас уже наступило.
Искусство «изобретать» рецепты
Знакомься: Антон Алексеевич Нестеренко. Преподает в Кубанском ГАУ на факультете пищевых производств.
Его практические занятия по предмету «технологии колбасного производства» — настоящие гастропрактики: студенты готовят здесь колбасы по техкартам, перенимают опыт от ведущих экспертов мясной индустрии и однозначно помогают сделать мир вкуснее. На зачетах у Антона Алексеевича всегда пахнет специями. Между прочим, за плечами нашего героя — около 40 изобретений в области здорового питания (и об этом тоже расскажем!).
— Начну с трех фактов, которые нужно знать о профессии «технолог пищевого производства» человеку, который впервые слышит о ней. Во-первых, это специалисты, которые вкусно готовят. Во-вторых, это специалисты, которые решают интересные задачи: создают новые технологии и рецептуры (а это, не сомневайтесь, настоящее искусство). В-третьих — это специалисты, которые работают в прибыльной сфере, ведь люди едят каждый день.
Я часто слышу вопрос: чем отличается дипломированный технолог от человека, который, скажем, просто хорошо готовит колбасы у себя дома? Зона ответственности дипломированного технолога — это разработка или совершенствование технологии, производство, контроль качества продукции, изучение новых тенденций на рынке, составление технологических карт новых рецептур (расчет количества ингредиентов, анализ функционально-технологических свойств сырья и добавок, физико-химических показателей готовой продукции и т. д.).
Высшее образование в этой области дает полный спектр знаний. Вывод: любой профессиональный технолог точно знает, как приготовить вкусно, безопасно — с учетом СанПиН (санитарно-эпидемиологических правил) — и экономически выгодно. Кстати, баланс именно этих трех составляющих очень важен производителю.
«В цеху вы не студенты — вы уже технологи. Готовьте так, чтобы самим хотелось это съесть», — обычно говорю я студентам на старте практических занятий. Но добавляю: «Если сегодня у вас не получается, ничего страшного. Усвойте опыт, сделайте выводы и двигайтесь дальше. Но помните: испортить один килограмм продукта — это случайность, испортить партию в десятки тонн — совсем другая ответственность».
На своем курсе я часто миксую форматы: стараюсь не делить четко по стандарту лекции, практические или лабораторные занятия. Практика — лучший учитель. Да, иногда занятие может затянуться. Порой приходится делать паузы, разбирать рецепт или технологию «на молекулы», но за 15 лет еще ни один студент не ушел с занятий. Плюс я часто приглашаю лучших специалистов нашей отрасли — они читают лекции, и в такие моменты я порой сам конспектирую, как студент.
Самый необычный рецепт, который мы недавно придумали в нашей «гастролаборатории», — ветчина по мотивам белорусской варено-копченой колбасы «Бусидо». По классике она готовится из говядины с куриным филе. На разрезе имеет черный цвет. Мы сделали ветчину из говядины, свинины и курицы с добавлением бамбукового угля. Получилась черная колбаса с фактурными кусочками мяса разного оттенка. Ребята сказали: «Невероятно круто и очень вкусно».
Научные работы студентов нередко становятся патентами. Например, мы «изобрели» особый способ приготовления «мясных чипсов» из свинины и говядины, прижизненно обогащенной селеном и йодом. Продукт полезен, имеет приятный вкус и аромат вяленого мяса с копчением. А еще — запатентовали усовершенствованную технологию производства «быстрых супов» из мяса.
Пюре из различных круп, которое можно заваривать в воде или использовать в виде хлебцев. И пюре из различных плодов. Данные разработки предназначены для путешественников, мореплавателей, людей, осваивающих Арктику. Минимальная масса, простота в готовке и высокая калорийность продукта обеспечивают вкусом и энергией на целый день.
Командная работа — основа любого большого производства. Один человек не справится. Кулинар всегда может научить технолога эстетике, вкусу, изысканным деталям. А технолог кулинара — масштабности, санитарии и ответственности.
Недавно на защиту диплома к моему студенту приехал руководитель и прямо при комиссии зачитал приказ о переводе его с должности мастера в технологи. А ведь чаще всего на такой рост уходят годы… Это приятно. Понимаешь: все не зря. Это особый вид преподавательского удовольствия — видеть, как твои выпускники растут в профессии.